Путь преподавателя: интервью с Марией Штейнман

Когда в группе редакции Института медиа появилось задание сделать интервью с профессором Института медиа и признанным специалистом по фэнтези, мифодизайну и английской литературе Марией Штейнман, мы – две будущие журналистки – откликнулись одновременно, поэтому получили «добро» сделать этот материал совместно, не ограничивая себя в креативе. При этом мы и сами понимали, что с нашей собеседницей – знатоком сказок и фантастических сюжетов – по-другому просто не получится. А раз уж мы, авторы, тоже на время решили стать сказочниками, то и продолжим рассказ в таком ключе.

,© Владимир Волков для Института медиа

Есть в Москве университет. И работает там преподаватель. Мария Александровна Штейнман (для своих – МарьСанна) занимается своим добрым ремеслом вот уже 24 года, а на полках её дома, прямо между коллекцией волшебных палочек да сказочными переплётами книг, гордо красуются четыре награды «Лучший преподаватель года», не оставляя сомнений в искренней любви студентов к занятиям сказочницы. 

В январе 2024-го года МарьСанну навестили нежданные гости. Это и были мы – две студентки из редакции. Вместо гостинцев мы принесли вопросы, а чаю предпочли перо и бумагу. Педагог устроилась поудобнее и принялась отвечать. Рассказ был о былом да о грядущем, о стремлениях да о странствиях, о самой настоящей магии. Послушайте вместе с нами.

Глава I. Зов странствий

– Каждому путешествию положено начало. С чего началось Ваше путешествие в страну Педагогика? Могли ли Вы тогда, в самом начале пути, представить, что будете в работе обращаться к «Властелину колец» и научной фантастике, делать с ребятами игры?

В начале моего пути можно выделить несколько опорных точек. Первая – книга «Хранители», одно из первых советских изданий первой части «Властелина колец» Дж.Р.Р. Толкина в переводе В. Муравьева и А. Кистяковского. Он попал мне в руки и навсегда изменил жизнь. Я поняла, что встретилась с принципиально другим миром.

Ещё одна опорная точка, связанная с первой, – мои родители, которые были абсолютно помешаны на книгах и живописи. Будучи советскими инженерами, они интересовались очень многим – от научной фантастики до авторской песни и истории культуры. Они коллекционировали марки с репродукциями, художественные альбомы с живописью и книги. Вот так, соответственно, я и жила. 

Есть ещё два момента, которые меня сформировали. Это клуб юных искусствоведов при Музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина. Кстати, он до сих пор существует. Совершенно потрясающий клуб – приходишь в музей как домой и много чего про сам музей узнаёшь. И второй момент – театроведческая секция. Она была организована при Центральном детском театре, сейчас это Российский академический молодёжный театр, и секцию много лет вела Ирма Михайловна Сафарова, светлая ей память. Там-то я научилась и видеть детали, и говорить о них, и писать рецензии и обсуждать. Потом пошла в школу юных журналистов при МГУ… В общем, вы поняли: страшный я человек (смеётся). 

Моя первая публикация была в газете «Заветы Ильича» 2 сентября 1989 года. Так что можно отсчитывать мою журналистскую деятельность от этой даты. Это был обзор истории села Ярополец -  уникального места в Подмосковье, где выросла Наталья Гончарова, и где росла я сама, с четырех лет слушая экскурсии и считая Пушкина своим соседом, хочу как-нибудь весь Институт медиа туда свозить. 

Вы понимаете, какая штука: я люблю не столько поучать, сколько передавать важную интересную информацию людям. И выбирать для этого максимально интересные, эффективные методы. Вот мой рецепт преподавания: рассказывай людям интересно об интересном и важном. Или, как говорил мой научный руководитель кандидатской диссертации, потрясающий филолог, американист, литературовед Алексей Матвеевич Зверев: «Маша, умей рассказывать просто о сложном, а не сложно о простом». Вот, собственно, я и определилась со своим рецептом.

– Преподавание – самая настоящая магия! А магия всегда делится на школы. В педагогике, например, это бихевиористы и когнитивисты. Относите себя к одному из направлений или следуете собственной непроторённой дорогой?

Да, про бихевиористов и когнитивистов нам много рассказывали в университете. Я бы сказала, что тут как с сёрфингом или лыжами: главное – не останавливаться. Как только начинаешь задумываться, к какой именно школе ты относишься, спотыкаешься. Хотя, конечно, о них надо знать. 

Если же серьёзно размышлять, пожалуй, мне важна вовлеченность. У меня есть своя собственная школа, она называется «школа академического баланса». На одной чаше весов у нас благородное академическое безумие, когда всем всё интересно, все что-то делают и понимают, что у них в хорошем смысле взрывается мозг от новой информации. Это, кстати, максимально продуктивное пространство для творчества. Но если только творить, то кто же и как будет ставить оценки? Впрочем, тут нужна именно честная, заслуженная оценка. Я знаю, что для наших студентов очень важна тема справедливости. Так вот, другая чаша весов – это как раз справедливость и необходимый для этого контроль. А посередине – то, чего я пытаюсь достичь на своих занятиях. 

Для меня важно, чтобы студентам было интересно. Когда человеку интересно, возникает абсолютно другой уровень мотивации. Тогда знания остаются с ним навсегда. Они не забудутся, не будут вычеркнуты как что-то ненужное и неактуальное. Хотите – называйте это «академической гармонией» или «академической справедливостью». 

Для меня очень важно творчество. Всё, что я рассказываю, я пропускаю через себя. Это не просто информация, которую я должна зачитать. Например, сейчас начался курс, связанный с мифами и архетипами в сторителлинге – он задуман, чтобы помочь творить и создавать миры. Даже если это сухая информация, моя задача – сделать её интересной. И это касается всего направления «Сторителлинг» на нашей образовательной программе «Медиакоммуникации». 

Глава II. Встреча с наставником

– Давайте поговорим о волшебниках. Для фэнтези важен архетип доброго мудрого наставника. Есть какой-то персонаж, с которым Вы себя ассоциируете как преподавателя?

 О да, их много! Сейчас буду развлекаться… (смеётся) Если брать архетипы в «Гарри Поттере», то, наверное, обнаглею и скажу, что это Дамблдор. Всех собрал под одной крышей, дальше начинает твориться креативное безумие, из которого рождаются крутые вещи, а он радуется и говорит: «Ура, я пошёл, дальше сами».

Вот, кстати, об архетипах. Есть такой архетип – «Тень». Это не то, с чем мы себя отождествляем, а то, что является нашей противоположностью, которая всё равно важна. Для меня такой противоположностью был Снейп. Не потому, что он плохой, скорее наоборот. У меня даже есть его волшебная палочка, могу показать (смеётся). Снейп ведь что делает? Он рассказывает о необыкновенно интересных вещах. Да, говорит об этом сухо, но при этом учит студентов работать с опасными зельями (а по сути – с опасными знаниями)  так, чтобы себе не навредить. 

Ещё один совершенно недооценённый персонаж – Слагхорн, который в разных версиях переводится как Слизень или Слизнорт. Он единственный преподаватель, который организовал некое комьюнити вокруг себя. Я не любитель засахаренных ананасов, мне не нужны билеты на матчи по квиддичу,  а вот комьюнити – классная штука, которая помогает людям двигаться дальше и помогать друг другу. 

– Студенты – попутчики преподавателя в его странствиях: приходят, уходят, но всегда проходят часть пути вместе с наставником. Чему всегда хочется их на этом пути научить в первую очередь? 

Вы действительно нащупали моё большое желание – брать студентов с собой в путешествие по академическому пути. Очень важно не лениться. Конечно, хочется иногда смухлевать, срезать, пойти по обочине или вообще не пойти. Но раз уж вы со мной оказались – всё, ребята, у вас нет вариантов, мы пойдём вместе. Так далеко, насколько хватит вас и меня. 

Нужно не страшиться работать с новой информацией и новыми знаниями, не бояться и не лениться их получать. И понимать, что пригодится всё. Если не сию секунду, то позже. Мне иногда звонят студенты спустя много лет и говорят: «МарьСанна, Вы знаете, а мне Ваша информация помогла сделать карьеру или подружиться с лауреатом Тэффи, потому что я смог (или смогла) поддержать разговор о Барте». О Ролане Барте, естественно. Не о Симпсоне. Хотя и о Симпсоне можно грамотно поддержать разговор так, что тебя выделят и запомнят (смеётся).

Я очень хочу, чтобы вся информация, которую я даю, стала для ребят конкурентным преимуществом. Всегда и везде. Чтобы она была с ними как суперресурс. 

У меня есть стихотворение, которое я иногда читаю студентам в конце модуля. Оно было написано, когда я стала всерьёз преподавать, когда поняла, что преподавание – это не занудство, а постоянная работа со знаниями, с наукой, которая имеет дополнительный классный контекст передачи этих знаний. Стихотворение звучит так:

Спасибо вам, ученики,

Как много мне самой вы дали.

Я знала лишь конец строки,

Вы мне начало рассказали.

 

И разомкнулся знаний круг, 

Они мертвы без применений.

Когда ты понимаешь вдруг,

Что смысл науки – в обучении.

 

Но мне важней вас научить

Не знанья всласть копить, а думать.

«Чтоб танцевать, учись ходить» –

Закона проще не придумать.

Для меня важно, чтобы люди научились думать. Самый высокий уровень обучения – это тот, при котором студент не воспроизводит данные, а приводит новые аналогии, начинает их видеть везде, как Нео в «Матрице». 

Другой значимый момент – двойная оптика. Я могу показать, как разобрать любой мир, факт, знание, не только фэнтезийное, но могу и показать, как его создавать. Не просто, как у Пушкина, «алгебру гармонией поверить», но ещё и создать эту гармонию. Это сложная работа, работа 24/7, она требует больших усилий и верности этому пути. Я не только студентов прошу постоянно двигаться вперёд, но и себе самой ставлю такую же задачу. 

Именно поэтому я изучаю фэнтези. Когда-то это была абсолютно маргинальная тема, её не хотели обсуждать, к ней с опаской относились. А ведь это важнейшее явление, которое нам помогает осознать нашу же реальность. Это, если угодно, эскапизм в хорошем смысле. Я не могу сказать, что Толкин – мой идеал, но он прекрасно понимал, что значит передавать знания. Вот представьте себе препода, который, с одной стороны, ходит и учит студентов, к которому на лекцию по «Беовульфу» приходит поэт Уистен Хью Оден, а с другой стороны – создаёт свою собственную реальность, которая повлияет на реальный мир.

Глава III. Погружение,  главное испытание, вознаграждение

– Каждый ваш курс – небольшая особенная вселенная. Какие творческие проекты всегда хотелось попробовать реализовать со студентами, но не получилось?

Настольные игры мы пока с ребятами не делали. Хотя мои студенты, выпускники, делают игры разного рода. Похвастаюсь: в минувшем году Настя Кирюханцева защитила на 9 баллов проектный диплом по игре «Город скроет снегом», основанной на видеоигре Frostpunk, с бюджетом в миллион. Мне нравится, когда студенты продолжают создавать миры разного масштаба и после наших занятий.

Игры мы создавали, фильмы короткометражные снимали… Разве что большое фэнтези ещё не писали. Давным-давно, когда я только начинала преподавать, мы делали зачёт-перфоманс. Кстати, в Вышке мы это успешно повторили с журналистами. Я предложила студентам использовать любые наработки, главное – чётко показать, что они освоили знания курса. Формат мог быть любым. И чего там только не было: и ролевая игра по «Старшей Эдде» с почти настоящими викингами, и кукольный театр по «Песне о Нибелунгах», а одна девочка, изучавшая индийские сакральные танцы, в качестве зачёта станцевала «Сотворение мира».

И все это я использую на своем майноре «Фэнтези и философская фантастика в современных медиа». Задача итогового проекта не просто интегрировать все полученные знания, но и дать возможность их творчески переосмыслить. 

Мне бы хотелось, чтобы студенты создали какую-нибудь суперигру, которая бы затмила «Ведьмака». Почему я вообще считаю, что нам в моём любимом Институте медиа нужно изучать разные формы? Потому что сегодня форма передачи сюжета очень зависит и от медиаформата, и от контента, и от социокультурного контекста. В чём, например, драматическая ошибка пана Анджея Сапковского – он с пренебрежением отнёсся к играм, которые сделали его литературную вселенную знаменитой. «Вы глубоко ошибаетесь, когда недооцениваете компьютерные игры», – скажем мы ему прямо и открыто. 

Моё поколение – это «водораздел». Кто-то больше готов принять эти новые аспекты медиа, кто-то – меньше. Но у нас нет выбора. У нас нет выбора, потому что литература, сохраняя свою ценность – а кто, как не я, это понимает – будет дальше трансформироваться на наших глазах. Будут меняться сюжеты, будут меняться форматы, и мы как исследователи медиа должны быть к этому готовы. Мы не должны закрывать на это глаза. 

– У героя должна быть точка роста, назревающий конфликт. Какое сложное приключение вы предвосхищаете впереди на текущем этапе работы? 

Я думаю, основное моё тяжёлое приключение будет связано либо с докторской, которую надо неизбежно написать, либо с книгами, которые тоже надо неизбежно написать. Я очень люблю говорить, очень люблю рассказывать, но потом у меня не всегда есть силы это записывать  – я ведь уже всё сказала. Я активно преподаю, читаю много открытых лекций, у меня есть Youtube-канал «Creative space», который бы, кстати, не появился без студентов Вышки. Это к вопросу о единомышленниках, о тех, с кем мы делаем общее дело…

Но именно поэтому мне порой так непросто воплотить все задумки и наработки – а у меня их, поверьте, множество. 

Вот это для меня самый главный челлендж – сесть и написать, чтобы у людей была возможность в любой момент прочесть именно то, что я хотела сказать. Не искажённо, не через третьи руки, не через пересказ, а напрямую.

– Когда наступает конец курса, и ребята готовы двигаться дальше, какие достижения своих студентов Вы отмечаете?

Когда человек, который не участвует в семинарах, начинает проявлять активность каждый раз. Когда человек, которому прежде было сложно писать, в конце начинает писать глубже и интереснее. Когда человек мне говорит: «МарьСанна, мой мир больше никогда не будет прежним, я теперь везде вижу архетипы! Я теперь могу разобрать, как устроен любой фильм, любой мультик». Когда я вижу, что работы студента становятся на порядок серьезнее, сохраняя стиль и логику автора. 

Вот тогда я понимаю, что человек уже встал на свой путь. И неважно, будет ли это профессиональный путь в медиа или путь науки. Главное – креативность, творчество, умение анализировать, думать, делать выводы, синтезировать подходы. Для меня же самое важное – объяснить, что мир безумно интересен. А дальше уже человек может с этими инструментами делать всё, что хочет.

Мария Штейнман, профессор Института медиа, кандидат филологических наук

Из личного архива М. Штейнман

Для меня мир – это текст. Текст же необязательно должен быть аудиальным, он может быть визуальный, он состоит из знаков. Если воспринимать мир как текст, то ты можешь внутри этого мира создавать свою собственную историю, которая часть чего-то большего. 

Мария Штейнман

Заметки на полях

Уже стоя на пороге, мы не смогли удержаться и задали ещё несколько коротеньких вопросов на самые разные темы. 

– Книга или фильм?

– Книга.

– Момент из книги или фильма, который трогает до сих пор?

– У меня очень много таких моментов. В «Унесённых призраками» – это разговор Хаку и Тихиро, когда он её спасает. Вот эта его фраза: «Слушай меня внимательно, Тихиро, слушай и запоминай». Всё-таки  препода из меня не вытащишь…

В «Выживут только любовники» Джима Джармуша с Томом Хиддлстоном – это момент, когда героиня Тильды Суинтон, Ева, летит к любимому в самолёте и читает сонет Шекспира. Причём в русском дубляже он мне нравится даже больше. Финал там просто прекрасен: «Когда ж мои уста неправдой погрешили, / То значит — я не пел, а люди не любили!» Прямо до слёз до сих пор.

И, вы не поверите, «Матрица».  У меня там два любимых героя: Пифия и Морфеус. Они оба посредники, оба – про объяснение реальности. С Пифией – это момент «Интересно, разбил бы ты вазу, если бы я не сказала?» Но самый мой любимый герой – это Морфеус, я его цитирую постоянно: «Я могу только указать на дверь, войти должен ты сам».

– Это такое преподавательское…

– Да! То есть я могу тебя увести в этот коридор, я могу показать, глубока ли кроличья нора, я тебя могу забрать с собой, но на самом деле я не могу решать за тебя, я могу только действительно указать дверь, войти ты должен сам.

– Ваша настольная книга, которая всегда рядом?

– Толкин «О волшебных сказках». И «Мифология» Барта. Вот такое сочетание.

– Арагорн или Геральт из Ривии?

– (громко смеётся) Король Артур.

– Классические фантасты или классические авторы фэнтези?

– И те, и те, потому что у классических фантастов – это часто фэнтези, а у авторов фэнтези есть элементы научной фантастики, например, как у Клайва Льюиса.

– «Хроники Нарнии» или «Гарри Поттер»?

– «Гарри Поттер»

– «Бегущий по лезвию» Скотта или Вильнёва?

– Скотта.

– Занятия первой парой или занятия с шести до девяти?

– К первой паре.

– Любимый Доктор Кто?

– Теннант, без вариантов.

– Одна книга и один мультфильм, которые Вы бы хотели показать всем студентам?

 – Три книги будет. Первая – это Толкин «О волшебных сказках», которую нужно обязательно прочитать всем, кому важен сторителлинг, потому что Толкин определил, как создаются истории. Вторая книга – это «Поэтика мифа» нашего великого учёного Елеазара Моисеевича Мелетинского, без которой невозможно полное понимание мифа. А что касается третьей книги, то тут на выбор: Пропп «Исторические корни волшебной сказки», после которой мир не будет прежним и которую слабонервным просьба не читать; или же Ролан Барт «Мифологии», которая рассказывает о тёмной стороне мифа, о мифе как о манипуляции. Есть ещё одна по этой теме – Джозеф Кэмпбелл «Тысячеликий герой», но её нужно читать только целиком. Не в пересказе, не в упрощённых картинках, а целиком. 

А из мультфильмов – на выбор: Миядзаки «Унесённые призраками» или «Мой сосед Тоторо». 

МарьСанна проводила нас стихотворным напутствием: 

Наш курс окончен. Что ж, до встречи.

Два раза курс пройти нельзя,

Но путь познанья бесконечен. 

На нём и встретимся, друзья.

Жалий Анастасия, 3-й курс ОП «Журналистика»

Кравцова Анастасия, 4-й курс ОП «Медиакоммуникации»