Мы используем файлы cookies для улучшения работы сайта НИУ ВШЭ и большего удобства его использования. Более подробную информацию об использовании файлов cookies можно найти здесь, наши правила обработки персональных данных – здесь. Продолжая пользоваться сайтом, вы подтверждаете, что были проинформированы об использовании файлов cookies сайтом НИУ ВШЭ и согласны с нашими правилами обработки персональных данных. Вы можете отключить файлы cookies в настройках Вашего браузера.
Адрес: 109028, г. Москва,
Хитровский пер., д. 2/8, корп. 5 (метро «Китай-город», «Курская», «Чистые пруды»)
Почта: hsemedia@hse.ru
VK | YouTube | Яндекс.Дзен | Telegram
40 бюджетных мест
8 государственных стипендий Правительства РФ для иностранцев
70 платных мест
10 платных мест для иностранцев
40 бюджетных мест
20 государственных стипендий Правительства РФ для иностранцев
125 платных мест
10 платных мест для иностранцев
20 бюджетных мест
13 государственных стипендий Правительства РФ для иностранцев
20 платных мест
5 платных мест для иностранцев
20 бюджетных мест
1 государственная стипендия Правительства РФ для иностранцев
10 платных мест
2 платных места для иностранцев
20 бюджетных мест
7 государственных стипендий Правительства РФ для иностранцев
15 платных мест
1 платное место для иностранцев
10 бюджетных мест
10 государственных стипендий Правительства РФ для иностранцев
10 платных мест
1 платное место для иностранцев
25 платных мест
1 платное место для иностранцев
65 бюджетных мест
50 государственных стипендий Правительства РФ для иностранцев
350 платных мест
20 платных мест для иностранцев
25 платных мест
1 платное место для иностранцев
80 платных мест
1 платное место для иностранцев
25 бюджетных мест
13 государственных стипендий Правительства РФ для иностранцев
250 платных мест
10 платных мест для иностранцев
60 платных мест
1 платное место для иностранцев
10 бюджетных мест
2 государственные стипендии Правительства РФ для иностранцев
90 платных мест
3 платных места для иностранцев
100 платных мест
2 платных места для иностранцев
25 бюджетных мест
20 государственных стипендий Правительства РФ для иностранцев
50 платных мест
2 платных места для иностранцев
15 платных мест
1 платное место для иностранцев
15 бюджетных мест
2 государственные стипендии Правительства РФ для иностранцев
20 платных мест
2 платных места для иностранцев
25 бюджетных мест
4 государственные стипендии Правительства РФ для иностранцев
50 платных мест
1 платное место для иностранцев
15 бюджетных мест
1 государственная стипендия Правительства РФ для иностранцев
10 платных мест
5 бюджетных мест
20 платных мест
2 платных места для иностранцев
50 платных мест
2 платных места для иностранцев
30 платных мест
1 платное место для иностранцев
70 платных мест
2 платных места для иностранцев
Земцов Д. И., Груздев И. А., Дмитриева А. С. и др.
М.: Национальный исследовательский университет "Высшая школа экономики", 2023.
Arkhangelsky A. N., Novikova A.
Chinese Semiotic Studies. 2023. Vol. 19. No. 2. P. 315-332.
В кн.: Аспирантский сборник. Выпуск 12. Сборник статей по материалам Международного форума молодых исследователей искусства "Научная весна-2022". М.: Государственный институт искусствознания, 2023. С. 182-188.
Lapina-Kratasyuk E., Oiva M.
Haastatteluaineisto Yves Montand Neuvostoliitossa, lähdemateriaali. http://urn.fi/urn:nbn:fi:lb-2020081502. The Language Bank of Finland, 2021
Время постоянно бросает вызов тем, кто работает в медиаиндустрии. В такой комплексной сфере слишком много взаимосвязанных элементов — от общественных перемен до революционных изменений в технологиях.
Мы предлагаем взглянуть на социальные процессы гораздо шире. Это обучение журналистике, менеджменту СМИ, анализу big data, основам режиссуры, этапам творческого процесса и производственному циклу создания медиапродукта, словом, всему тому, что называется «журналистика», «медиа» и «коммуникации».
С помощью мифов можно не только создать новую реальность, но и исказить уже существующую. Лучше всех об этом знает профессор Департамента медиа НИУ ВШЭ Мария Александровна Штейнман, которая ведет курс «Исследование мифодизайна и вторичной реальности в массовой культуре». Мы поговорили с Марией Александровной о том, как знание мифов и архетипов помогает журналисту в профессии, и как можно бороться с fake news.
Зачем студентам-журналистам изучать сказки и мифы?
В чем суть занятия журналистикой? Это работа со смыслами и культурными кодами. Когда мы что-то пишем, как журналисты, создаем медиаконтент, мы должны понимать, какие культурные коды мы используем. Где хранятся культурные коды? Прежде всего — в сказках и мифах. Эти культурные коды работают для любого языка, для любой социокультурной матрицы. С их помощью можно закрыть разлом между поколениями, между различными общественными структурами, закодировать сообщение так, чтобы его заведомо точно дешифровали читатели.
Классический пример: как переводится слово «trump»? Козырь. Какой же архетип волшебной сказки, или шире — мифа, использует Трамп постоянно? С его провокациями, с его рыжим чубчиком? Трикстер, шут. При этом, у шута есть две разновидности: позитивная и негативная. Он не просто трикстер, не просто шут, он Джокер. И кстати, огромное количество мемов, связанных с истекающими днями президентства Трампа, подразумевают сравнение Трампа именно с Джокером.
Архетипы, которые содержатся в сказке и мифе, всегда достигают адресата, но адресат их не всегда в состоянии определить. Адресат всегда будет реагировать на эти архетипы, но он не всегда будет их осознавать. Это уже дальше от журналиста зависит — раскрывать карты или нет, или просто использовать их как суггестивную технику.
Могут ли знания о мифах помочь лучше ориентироваться в современной медиасреде?
Где ни копнешь современную медиасреду, там ты обнаружишь примеры мифов. Кроме Трампа, давайте посмотрим на Путина, причем на его первый срок. Дело в том, что существует очень интересный миф, который тогда использовался в медиа, но большинство граждан этот миф не осознали, хотя подсознательно отреагировали. Очень важная деталь: использование мифа — это не значит плохо или хорошо. Использование мифа — это работа со смыслами.
Когда Борис Николаевич Ельцин произнес свою знаменитую фразу «Я устал, я ухожу» в новогоднем обращении, и исполнять обязанности до выборов стал Владимир Владимирович Путин, что произошло? Какой архетип сработал? В культуре и в литературе существуют очень важные архетипы «короля-рыбака» и Парцифаля. Король-рыбак — это увечный король, который правит бесплодной землей. Он есть в рыцарских романах, например, у Вольфрама фон Эшенбаха в «Парцифале». Этого короля тяготит бремя власти. И когда к нему приходит молодой Парцифаль, король-рыбак добровольно готов уступить ему место. И в 2000 году именно с этим мы с вами и имели дело. На место Бориса Николаевича, который был уже отягощен властью, пришел молодой, энергичный президент. Пожалуйста, все работает.
Журналисты осознанно или бессознательно используют эти архетипы?
И то, и другое. По-настоящему профессиональные журналисты делают это осознанно — они четко знают и идентифицируют архетипы, и помещают их в сюжет. Точно так же, как идеологи. Они, как правило, прекрасно осведомлены о существовании архетипов. Другое дело, что эти архетипы выражают себя иногда помимо воли автора. Очень хороший пример работы с архетипами, и как раз суггестивного потенциала архетипов, того, как они могут влиять на сознание — это фильм «Хвост виляет собакой».
Как понимание структуры мифов может помочь в создании современного медиаконтента?
Классический пример — «Звездные войны». Они построены по структуре волшебной сказки русского ученого Владимира Яковлевича Проппа и по книге Джозефа Кемпбэлла «Тысячеликий герой». Джордж Лукас сам признавался, что когда он писал IV, V, VI эпизоды, он просто открыл Кэмпбелла, положил рядом, и понеслось.
Еще есть «Мстители», в которых все держится на скандинавской мифологии, на исландском эпосе «Старшая Эдда». Вся тема Тора, Локи, их запутанных взаимоотношений — это полностью мифы, но трансформированные, пропущенные через современное мировосприятие.
Толкин тоже опирался на скандинавскую мифологию, чуть меньше кельтскую, и на весь комплекс текстов о Короле Артуре. Потом его неоднократно экранизировал Питер Джексон, и тем самым он эти мифы транслировал дальше. «Игра престолов» вся держится на мифах, но это особые мифы — это скорее полемика Джорджа Мартина с мифами, с архетипами. Но даже там они работают. Например, Джон Сноу — это архетип спасителя, героя, который жертвует своей жизнью ради близких. Есть «Гарри Поттер», который, опять же, весь об этом. И обратите внимание: и у Роулинг, и в «Игре Престолов» есть мифологические персонажи — кентавры, драконы. Но они, на самом деле, не являются главными. Это формально мифологические персонажи, это виньетка, украшение. А глубоко внутри находятся по-настоящему серьезные смысловые пласты, которые держатся на тех самых архетипах.
Посмотрите на видеоигры. «Ведьмак» — это прекрасный пример многоуровневого текста. Сапковский абсолютно сознательно встраивал в свои книги элементы рыцарского романа, он полемизирует с Толкином, и еще добавляет сугубо польский колорит, польскую литературу, польский фольклор. И в игре то же самое.Третий «Ведьмак» великолепен, потому что там огромное количество отсылок к разным пластам фольклора. А когда Геральт попадает на Скеллиге, то часть его квестов — это прямые отсылки к скандинавской мифологии. А вот когда Netflix стал снимать сериал, то шоураннеры захотели уйти от колорита, созданного Сапковским. Понятно, что они ориентировались не столько на читателей Сапковского, сколько на игроков в «The Witcher», включая самого Генри Кавилла, который мечтал всю жизнь побыть ведьмаком. Но они создали абстрактный условно-фэнтезийный мир, лишенный элементов аутентичной мифологии. Поэтому та фактура, которая есть в игре, практически полностью отсутствует в сериале. И это как раз многим не понравилось. Потому что сложно погрузится в такой мир, сложно сопереживать условным схемам.
Так для чего нужно знание мифологии, архетипов? При создании любого медийного контента нужно создать логичный мир, который живет по своим внутренним законам. И этот мир должен обладать очень важной категорией притягательности. Он должен вызывать эмоциональный отклик у того, кого мы вовлекаем: читателя, зрителя, игрока. Если это невозможно, то тогда даже прекрасный Генри Кавилл не сможет сыграть все за всех.
Есть ли какое-то сходство между мифами и постправдой или fake news?
В XX веке слово «миф» обретает другой смысл, благодаря, в том числе, работе Ролана Барта «Мифологии» и его исследованию «Миф сегодня». В XX веке мы сталкиваемся с понятием мифа как искажения картины реальности ради какой-то идеологической задачи. Барт это заметил, объяснил, показал, как это работает — от политики до фильмов. Миф — это очень мощный инструмент. Оказывается, что с его помощью можно не только создавать реальность, но и искажать ту, которая есть. К сожалению, мы наблюдаем примеры того, как fake news и политические мифы начинают это делать. Фейки очень живучие, они как вирус проникают в сознание. В качестве примера — я наблюдаю очень много фейков, связанных с историей Второй мировой войны, когда сознательно замалчивается роль России, и выясняется, что вся Вторая мировая касалась только действий союзников. И некоторые политики в России тоже любят делать вид, что нам никто не помогал. Это тоже не совсем так. Был ленд-лиз, были колоссально важные материальные поставки.На мой взгляд, одна из важнейших задач журналиста — это препятствовать фейкам. Не производить фейки, не транслировать фейки, а заниматься фактчекингом, чтобы никто не мог использовать нас в своих целях, и препятствовать распространению фейков, развенчивать эти мифы и способствовать диалогу. Диалог в обществе — это залог его устойчивости.
Если архетипы и мифы в их первом нашем, позитивном понимании, способствуют донесению идей, мощному эмоциональному вовлечению, то фейки — они всегда создают некий эффект толпы, эффект спирали молчания, отключения критического восприятия реальности. Вот это, мне кажется, одна из миссий современной журналистики — бороться с fake news.
Как распространение теорий заговора, например, QAnon в США, связано с мифами?
QAnon — это не просто теория заговора, это то, что я бы назвала «вторичный миф» — миф, порожденный сознанием нью эйдж, которое замешано как раз на идеях о рептилоидах, тайных правительствах, которые которые нами управляют. QAnon — это прекрасный пример мифологического восприятия реальности. В России оно тоже работает: у нас есть история с шаманом, который периодически объявляет о своем походе на Кремль, но ведь и в захваченном трампистами Капитолии тоже был шаман. Вот этот знаменитый шаман с рогами, с раскрашенным лицом, в меховых штанах и в ушанке. На самом деле он актер — но актер, который явно получает большое удовольствие от того, что он делает, и, может быть, даже сам себе верит.
Это и есть абсолютно мифологическое мышление: идея о том, что есть праведники и грешники, и грешники находятся во власти тьмы, а праведники — единственные, кто знает, как правильно. И QAnon, и их шаман — это классический пример архаизации и мифологизации восприятия реальности.
Может ли журналист как-то с этим бороться?
Такого рода теории заговора опираются на эмоции в гораздо большей степени, чем на рацио. Возникает вопрос: что делать журналисту? Развенчивать мифы — да, это необходимо, но нужно понимать, что не каждый его услышит. Один журналист в поле не воин. Журналистам необходимо объединяться и создавать вместе такое пространство, где лгать будет неуместно. И этого можно достичь с помощью активного использования фактчекинга, и с помощью создания новой журналистской этики для цифровой эпохи. И возможно, создавать и развивать это пространство придется уже новому поколению журналистов. Это серьезная миссия, но она крайне необходима.
Интервью подготовила Арина Трушина