Что почитать? Преподаватели Института медиа поделились сокровенным

Новый год, пожалуй, самый любимый в нашей стране праздник. С ним связано много ожиданий, традиций и радостных событий. Для студентов это прежде всего окончание сессии и начало каникул, а значит, время встреч с друзьями, прогулок, подарков, общения с близкими и уютных вечеров под пледом с любимой книгой или с той, которую ещё не читал. В ожидании этого волшебного времени мы спросили у наших преподавателей: «Что почитать?» И они поделились с нами теми книгами, которые в разное время стали для них открытием и навсегда остались в памяти.

© Ольга Зотова для Института медиа

Марина Александровна Королева — профессор Института медиа

Среди текстов, которые меня в своё время поразили, «Мастер и Маргарита» М.А. Булгакова. Эту книгу я впервые прочитала в девятом классе. Её мне дали на две ночи, и вот именно столько у меня ушло времени на то, чтобы прочитать полностью этот роман. Меня поразил текст: его многослойность, его необычный синтаксис, то, как построен сюжет. Магия этой книги очень долго надо мной висела.

Наверное, ещё Ремарк, причём даже не «Три товарища», а «Триумфальная арка». Это текст, который меня тоже поразил. Еще книга, которую вы можете не знать, это Даниил Андреев «Роза мира». Большой философский текст и автор с потрясающей судьбой. Обязательно прочитайте, если будет возможность. 

Ну и, знаете, всегда Чехов. В любое время жизни, в любом возрасте, это всегда Чехов, особенно пьесы. Трудно найти тексты более авангардные. Никто не может так написать. Вот прошло уже больше ста лет, а никто так и не смог.

Виктор Витальевич Борзенко, доцент Института медиа НИУ ВШЭ

Чехов – это мгновенный укол счастья. Всем мерзостям жизни у него противопоставлен мощный источник света. По Чехову, счастье всегда где-то рядом. Его невозможно ухватить, заколотить окна и двери, захлопнуть ставни – удержать рядом с собой за обеденным столом. Счастье неуловимо, просто сейчас его нет с нами, но… «обязательно что-то будет». Надежда – пожалуй, главное, что дает тебе Чехов.

В этой связи вспоминается и другой мой любимый писатель Григорий Горин: «Теряя деньги, приобретаешь опыт; теряя жену, приобретаешь свободу; теряя здоровье, приобретаешь удовольствия… Но нельзя терять надежду. Теряя надежду, теряешь все». 

Илья Ильф и Евгений Петров: «12 стульев», фельетоны

В записных книжках Ильи Ильфа есть фраза: «Очередной год прошел в глупых раздорах с редакцией, а счастья всё нет». Я всегда опирался на это наблюдение, когда и сам много работал в журналистике. Оно примеряло с действительностью: еще бы, Ильф! Но потом нашел у него и такую цитату: «В фантастических романах главное это было радио. При нем ожидалось счастье человечества. Теперь вот радио есть, а счастья нет». Стало быть, дело не в редакции… 

Одна из книг литературоведа Якова Лурье, посвященная творчеству Ильфа и Петрова, называется «В краю непуганых идиотов». Какое меткое ироничное название (взятое, между прочим, из записных книжек Ильфа)! Коммунальный быт, общепит, мода, транспорт, мещанство, иллюзии новой жизни и крушение старых порядков отразились в едкой сатире, где извечная наша инициативность граничит с безграничной наивностью. 

Очень люблю я, например, повесть «Светлая личность». Вспомнить хотя бы: «В стремлении добиться превосходства над столицей, поставившей у Никитских ворот пеший памятник Тимирязеву, город Пищеслав заказал скульптору Шац конную статую. <…> В  первоначальном своем виде Тимирязев  держал  в  руке  кривую турецкую саблю. Только во время приема памятника комиссией выяснилось, что Тимирязев был человек партикулярный. Саблю заменили большой чугунной свеклой с длинным хвостиком, но грозная улыбка воина осталась». 

Михаил Жванецкий: все произведения

Когда я учился на журфаке, то с досадой говорил: «Беда моя в том, что, поступая на журфак, я надеялся взять однажды интервью у Жванецкого, а вынужден писать про сурепку и зерновые». Но все же период сурепок продолжался недолго – я уехал в Москву, руководствуясь фразой Михаила Михайловича: «А вы пробовали запустить комара? Далеко-далеко. Он не летит. То есть летит, но сам по себе, и всем своим видом плюет на вас. Значит надо быть легким и независимым». 

Интервью у Жванецкого я все-таки взял, повзрослев в разговоре лет на пять: это была знаменательная встреча, проникнутая горькой иронией и мудрой грустью. 

Дмитрий Лихачев. «Заметки и наблюдения. Из записных книжек разных лет».

Книга академика Дмитрия Лихачева стала для меня настольной. Потянешься за цитатой, за очередным научным наблюдением и… затянуло, зачитался.

Вот и сейчас открыл книгу наугад и сразу нашел цитату, которой хочется поделиться: «Ученый не обязательно должен всегда отвечать на вопросы, но он безусловно должен их правильно ставить».

Книги по истории театра.

В обилии исследовательской литературы по истории театра всегда хочется отыскать живые человеческие детали, которые помогают понять, почему на протяжении тысячелетий театр остается одним из самых интересных видов искусства. Здесь и мемуары, например, остроумные тексты Александра Ширвиндта, и работы о природе режиссуры («Шаг в профессию» Бориса Голубовского, «На берегах утопий» Алексея Бородина, «Моя жизнь в искусстве» Константина Станиславского), и энциклопедии, и огромный богато иллюстрированный альбом «Мир – театр», посвященный архитектуре и сценографии, и многое-многое другое. 

Александр Михайлович Куприянов — доцент Института медиа

Я думаю, что из художественной литературы на меня повлиял Ефремов «Туманность Андромеды». Я не уверен, что современное поколение её даже прочитать сможет. Вообще Ефремов очень хитрый писатель. Я достаточно хорошо знаком с его творчеством. И если взять его ранние рассказы (40-50-е годы), в какой-то момент ловишь себя на мысли, что ни в одном из них нет антагониста. Для того чтобы человеку стать героем, не надо никого убивать, не надо никого принижать, ставить на место. Себя надо ставить на место, природу надо ставить на место. Я сейчас понимаю, что это модернистский подход.

Я очень люблю Нодара Думбадзе. Мне его подсунули в школе. Это был рассказ «Я, бабушка, Илико и Илларион». Для меня это было первое потрясение, как можно рассказывать о жизни. Там любовь, смерть и всё это происходит на фоне такой обыденности. У меня тогда сложилось ощущение, что если правильно описывать нашу жизнь, это будет интересно. Сборник Думбадзе в школьные годы проглотил.

Из последнего прочитал книги по экономике. Например, Джеймс Робинсон и Дарон Аджемоглу «Почему одни страны богатые, другие бедные». Ещё Фергюсон «Становление денег» — это крутейшая книга. Она рассказывает о сущности денег. И она будет идеальна для тех, кто хочет понять, откуда взялись биткоины, как они работают и растут, почему у них вообще нет напечатанных бумажек, а они чего-то стоят.

Мне нравится книга «Американская поэзия в русских переводах». Это советское издание, где на одной стороне был русский перевод, а на другой – английский. Конкретный автор Уолт Уитмен и его «О, капитан! Мой капитан!». Если смотрели «Общество мертвых поэтов», там как раз это стихотворение пропагандировалось. После этого я стал разбираться с его поэзией, и оказалось, что в рифму у него вообще только один стих — «О, капитан! Мой капитан», собственно. Так он оплакивал гибель Линкольна.

Из современных русских авторов, если честно, я стал читать Захара Прилепина. Мне нравится его книга «Собаки и другие люди». У него также есть отличные деревенские заметки — настоящая высокая литература. Я бы ещё порекомендовал  Алексея Иванова с его романом «Сердце Пармы» и  Евгения Водолазкина, который написал великого «Лавра».

Олег Аркадьевич Дмитриев — заместитель директора Института медиа, профессор, академический и творческий руководитель программ Института медиа

Юрий Коваль «Приключения Васи Куролесова». Я зачитывался этой книгой в детстве. Это повесть о том, как сельского парня обманули мошенники: вместо поросёнка на рынке ему подсунули пса. После этого Вася Куролесов пытался вывести преступников «на чистую воду». И неожиданно стал помощником бравого милиционера капитана Болдырева. Эта книга примечательна тем, что из неё можно узнать много деталей о сельских реалиях того времени. Получилась такая добренькая и не всегда детская энциклопедия о жизни в СССР. 

Люблю сборник стихов Владимира Высоцкого «Нерв». Эта книга вышла в свет уже после смерти автора — в 1981 году. Она была раритетом. Тираж был ограничен. Но мой отец, книголюб со стажем, как-то умудрился её достать. Песни Высоцкого помню с четырёх лет. Некоторые из них знаю наизусть. Поэтому интересно было перечитывать стихи в печатном виде. Благодаря этому сборнику я окончательно понял: гений Высоцкого заключается в том, что ему удалось сделать героев своих песен «настоящими» с помощью образов, фактов и деталей. Создавалось впечатление, что сам Высоцкий сидел в окопах, ходил в горы, бегал на длинные дистанции. 

Мне очень нравится Ли Чайлд «Выстрел» и вообще вся серия о Джеке Ричере. Английским языком занимаюсь каждый день с марта 1985 года. Именно тогда решил поступать на факультет иностранных языков. И даже после того, как пришёл в журналистику, чтение на английском — для меня один из главных видов досуга. Особенно люблю исторические книги и детективы. Серия книг о бывшем военном полицейском Джеке Ричере здесь занимает особое место. Во-первых, стоит обратить внимание на структуру сюжета: он хоть и однотипен, но всегда непредсказуем. В каждой из книг Ричер попадает в незнакомый для себя город и становится свидетелем инцидентов, за которыми кроются крупномасштабные заговоры. Во-вторых, подкупает язык книг. Ли Чайлд пишет удивительно простыми английскими предложениями. Почитайте хотя бы одну из книг — и хорошо отдохнете.

Валерия Викторовна Курган — руководитель центра практики и проектной деятельности Института медиа, старший преподаватель

«Мастер и Маргарита» — это классика. Это произведение я читала в разные периоды жизни. В школе мне совершенно не понравилось, было неинтересно, но потом полюбила эту книгу. Пару лет назад я ещё раз перечитала её с целью найти новые смыслы. У меня был период даже такого небольшого фанатизма. Прочитала всего Булгакова, от «Морфия» до «Я убил». Действительно, для меня автор сильно раскрылся. Он очень многогранный, и его произведения можно всегда перечитывать. 

«Крёстный отец» Марио Пьюзо — это для меня вообще открытие. Книга намного лучше фильма раскрывает историю. Она будет очень полезна для потенциальных сценаристов, тех, кто хочет заниматься коротким метром, широким метром. Это история про то, как действительно качественно объяснить мотивацию персонажей.

«Улисс» Джеймс Джойс — это вообще сложный жанр. История, на первый взгляд, совершенно непонятная, но она меня и привлекла тем, что это нечто новое. Это модернистский роман, где история выходит за рамки каких-то персонажей, адекватных диалогов, чёткого построения композиции. Эта книга нужна, чтобы даже, наверное, расширить сознание в каком-то смысле. Это очень полезно. 

Каждый человек в своей жизни рано или поздно проходит период какого-то философского восприятия действительности. И «Божественная комедия» Данте оказала на меня большое влияние, потому что как раз в поисках веры я находилась во время чтения. Я подумала о том, что мы хотим оставить после себя в жизни, ради чего движемся, почему соблюдаем те или иные правила. Не нужно воспринимать эту историю как какую-то реальность или библейский сюжет. Это именно про поиски себя и, наверное, что-то экзистенциальное. 

Я считаю, что «Страх и отвращение в Лас-Вегасе» должны прочитать все будущие журналисты, потому что Хантер Томпсон — автор стиля гонзо-журналистики, который не так давно был очень популярен. Писать с точки зрения того, что ты не сторонний наблюдатель, а участник событий -– это и продемонстрировал автор. 

Жанна Олеговна Москвина — доцент Института медиа, менеджер центра развития научных компетенций

У меня огромная коллекция сказок. Но самыми страшными и одновременно удивительными сказками для меня были, конечно же, немецкие, собранные небезызвестными братьями Гримм. Сначала я их слушала, потом уже читала в адаптированном варианте, а позже, когда немецкий язык плотно вошёл в мою жизнь, смогла прочитать в оригинале и обнаружила для себя целую эру открытий и совершенно иных концовок известных сказок. 

Следующая книга, которая меня поразила, — эпическое произведение «Песнь о Нибелунгах». Совершенно потрясающая книга, которую я прочитала буквально за одну ночь. Эта история поразила меня многообразием возможных вариантов развития событий. Конечно же, я снова погрузилась в мир сказки, причём в удивительно прекрасном переводе, который передавал атмосферу волшебства, геройства, отваги, глубокое чувствование языка и истории. Спустя много лет я оказалась в Вормсе — городе Нибелунгов. И это было для меня ещё одним открытием. А побывав позже в Вормском соборе, я как будто бы воочию видела героев ожившей легенды. 

Конечно же, Гёте и его «Страдания юного Вертера». Это удивительная по своей глубине переживаний, трогательная, бесконечно печальная, но прекрасная история любви молодого человека. Также меня впечатлил роман Бёлля «Глазами клоуна». Книга повергла меня в состояние глубокой печали из-за трагизма исторических событий, которые разворачивались на страницах этого произведения. 

Наверное, последними в списке немецкой литературы, повлиявшей на меня, будут произведения Бернхарда Шлинка. В первую очередь, конечно же, я рекомендую прочитать книгу «Чтец». Именно прочитать, а не посмотреть фильм. Так вы сможете увидеть историю Второй мировой войны глазами немецкого писателя. Вы многое для себя откроете.

Денис Денисович Банников — старший преподаватель Института медиа

Один из моих любимых авторов — Владимир Набоков. Мне очень сложно выбрать какую-то одну книгу. Это будет либо «Приглашение на казнь», либо «Под знаком незаконнорожденных». Последняя — очень недооценённая антиутопия и дистопия, одна из величайших в XX веке.

Второй автор — это Трумен Капоте. Меня впечатлило, как он скрестил документалистику, журналистику и художественную прозу. Все у него, конечно, любят известное «Хладнокровное убийство», но мой любимый его роман — это, наверное, «Голоса травы». Он самый личный.

Третья книжка пусть будет «Лунный парк» Брета Истона Эллиса. Мне кажется, что его самый популярный «Американский психопат» — очень простой текст. Стоит лучше обратить внимание на «Гламораму» и в особенности «Лунный парк» — это очень интересно.

Необходимо сказать о недавнем романе Екатерины Бакуниной «Тело». Абсолютно выдающаяся книга, из которой я пересмотрел во многом, что такое автофикшн, как он работает и когда существовал.

Последнее, определенно, всё творчество Эдварда Олби. Его можно назвать одним из величайших абсурдистских драматургов Америки. «Кто боится Вирджинии Вульф?» — это очень сильная пьеса.

Джулиан Барнс — один из величайших современных классиков. У него есть книга «Открой глаза». Это, грубо говоря, опыт его хождения по галереям и его эссе, посвящённое мировой живописи. Эта книга помогла мне совершенно по-другому взглянуть на живописное искусство и открыть для себя много нового. 

Григорий Владимирович Прутцков — профессор Института медиа, руководитель центра развития научных компетенций

В светлые минуты жизни я люблю перечитывать Ветхий Завет. Думаю, мало кто смог осилить эту книгу полностью. Многие считают, что Ветхий Завет — скучное и малопонятное произведение. Такой стереотип сложился во многом потому, что почти все начинают читать его с первых глав и спотыкаются на первой же сотне страниц. 

Если вы никогда не открывали Ветхий Завет, советую начать с Песни Песней. Это небольшая, всего несколько страничек, и, пожалуй, самая необычная часть Ветхого Завета, — гимн любви, написанный царём Соломоном. После Песни Песней, книги любви, начните читать Притчи Соломоновы, книгу древней премудрости. Вы без моей подсказки поймёте, что философские афоризмы Соломона не устарели и сегодня, спустя почти три тысячелетия. Вот лишь некоторые из них, известные каждому: 

«Время разбрасывать камни и время складывать камни. Время молчать и время говорить. Кто роет яму, тот упадет в неё, и кто покатит вверх камень, к тому он воротится. И глупец, когда молчит, может показаться мудрым». 

Словом, прочитав Книгу Притчей Соломона, вы получите большую порцию интеллектуального наслаждения.  Затем советую вам обратиться к пророческому циклу книг Ветхого Завета. Пророки древнего Израиля передавали людям волю Бога, пытались предостерегать их от ошибок и наставить на путь истинный. Но мало кому приятно, когда им говорят правду. Поэтому немногие пророки дожили до старости и умерли своей смертью.

Из пророческих текстов рекомендую начать с Книги пророка Ионы. Она совсем небольшая по объёму. Все пророки слушали Бога и выполняли Его указания. И только Иона решил поспорить с Ним. Бог велел ему идти в Ниневию (это был древний мегаполис) и проповедовать там покаяние. Иона же сел на корабль, который шёл в противоположную сторону. В пути начался шторм. Тогда Иона, поняв, что именно он виноват в этом шторме, попросил корабельщиков бросить его в море. Буря тут же утихла, но Иону съел кит. Тем не менее, Иона всё же сумел добраться до Ниневии, где и выполнил волю Бога. Как это удалось Ионе? Читайте Книгу пророка Ионы и всё узнаете.

Книга пророка Даниила изобилует не менее интересными историями. Впрочем, не буду пересказывать их. Уверен, что вы откроете этот текст и не сможете оторваться. Приятного чтения!

Камила Давлетбаева, 1 курс, ОП «Журналистика»

Ксения Жакова, 3 курс, ОП «Журналистика»

Анжелика Протасова, 2 курс, ОП «Журналистика»

Азалия Мухаметшина, 3 курс, ОП «Журналистика»

Анастасия Жалий, 4 курс, ОП «Журналистика»