Ближний Восток накануне

Колонка декана Факультета коммуникаций, медиа и дизайна о тенденциях развития Ближнего Востока. 

Вот только чего накануне Ближний Восток: нового витка напряжённости, грозящего глобальным конфликтом, или же новой структуры, нового Ближнего Востока – успешного и развивающегося региона?

Вопрос совершенно непраздный, потому что если выбраться из паутины фейковых новостей, злонамеренной или же непроизвольной лжи, то становятся очевидны противоречивые, разнонаправленные тенденции в текущем развитии Ближнего Востока.

Вопрос, конечно, а можем ли мы вообще говорить о Ближнем Востоке, как о некоторой целостности? То, что географически границы Ближнего Востока более или менее определены, не очень помогает при поиске ответа, поскольку политические, социальные и иные процессы вольно или невольно заставляют в дискуссиях о Ближнем Востоке учитывать и страны, в общем-то, к географическому Ближнему Востоку не относящиеся. Некоторые даже используют термин Большой Ближний Восток, пытаясь отразить сложную и запутанную связанность региона.

Совершенно очевидно, что даже в рамках собственно Ближнего Востока идут колоссальные трансформации, что страны региона движутся подчас в противоположенных направлениях. ОАЭ демонстрирует нам одно направление развития, Египет – другое, а Турция и вовсе третье. И числом три количество типов развития явно не ограничивается. Но при всей этой пестроте необходимо всё же найти ответ на основной вопрос: а каково же будущее региона, есть ли шанс положить конец весьма многолетней нестабильности?

Бесспорно, есть поводы для оптимизма. Прежде всего потому, что современный мир, частью которого является Ближний Восток, крайне взаимозависим и – при всей недостаточности глобального регулирования – стремится к минимизации, к ограничению конфликтов. Ни один современный глобальный игрок – ни Россия, ни США, ни Западная Европа – не заинтересован в катастрофических сценариях. Конечно, всегда можно сказать, что прикладываемые усилия недостаточны, что у всех есть свои интересы, но всё же подозревать упомянутых игроков в каком-либо ужасающем заговоре нет оснований.

Более того, и сами страны региона, демонстрируя подчас очень жестокие методы ведения политики, всё же стараются не переходить черту. Довольно яркий пример – последнее обострение отношений между Ираном и Соединёнными Штатами. В общем, после военного поражения и разгрома основных сил ДАИШ (запрещённая в России организация) заметной эскалации собственно военных действий не наблюдается. К сожалению, говорить о полном прекращении огня также не приходится.

К числу поводов для оптимизма можно отнести и экономический рост ряда стран региона, и погружённость стран региона в современную глобальную коммуникационную среду, которая, хоть и противоречиво, но всё же предлагает широкий информационный контекст, в известной степени просвещает жителей региона, прежде всего новые поколения. На фоне продолжающегося распада традиционного общества на Ближнем Востоке, можно видеть, что молодые генерации всё громче заявляют о себе, настаивают на создании условий более схожих со стандартами жизни в развитых странах. Социально-экономические проблемы, слабая сменяемость элит, отсутствие внятных перспектив, неясность будущего толкают людей на улицы, к протестам, подчас довольно агрессивным. Многие страны региона тому пример: Ливан, Иран, Алжир и другие. И хотя, с одной стороны, это угроза порядку, поскольку свидетельствует об упадке механизмов социализации молодёжи, то с другой вселяет надежду, что свежие социальные силы вынудят правящие элиты пойти на необходимые для устойчивого развития шаги и найти компромисс с активной частью населения.

Увы, многое оказывается и поводом для пессимизма. Так, протесты молодёжи содержат в себе и сильный разрушительный импульс, поскольку во многих случаях они приводят к втягиванию тех же молодых людей в радикальные и экстремистские организации, к террористической деятельности. Увы, трансформация традиционных обществ на Ближнем Востоке, разрушение традиционной семьи и религиозной системы превращают десятки, если не сотни тысяч молодых людей в готовое пушечное мясо и паству для радикальных проповедников.

Не добавляет оптимизма и рост числа и разнообразия конфликтов. Хотя, как было отмечено выше, в общем, почти все силы проявляют известную сдержанность, но, может статься, этой сдержанности окажется недостаточно. Грань, отделяющая сегодняшнюю «умеренно ограниченную» (довольно жутко использовать такое выражение) насильственную конфликтность от радикальной и необратимой эскалации, то есть от большой войны, – тонка. Во всяком случае реакция рынков и общественного мнения на любое обострение показывает, что опасность близка.

Ещё один из рисков заключается в том, что регион раздираем конфликтами самого разного происхождения: религиозного, социального, этнического, государственного, экономического, даже культурного и исторического. Их переплетённость поистине поразительна и часто создаёт чуть ли не непреодолимые трудности для их разрешения. Ситуация в Ираке, например, яркая тому иллюстрация.

В общем, однозначно ответить на вопрос: накануне же чего Ближний Восток довольно трудно, особенно если учесть, что перечисленные мною выше обстоятельства далеко не исчерпывающи, есть ещё много факторов, которые надо брать в расчёт. Одно их перечисление заняло бы много больше, чем эта заметка. Но, хотя панацеи ни у кого нет, у политиков и учёных из разных стран, в том числе и из стран Ближнего Востока пока ещё есть возможность говорить. А это точно лучше, чем стрелять, хотя иногда можно и договориться до Бог весть чего. Но будем надеяться, что на предстоящей Валдайской конференции «Ближний Восток в эпоху перемен: к архитектуре новой стабильности» разговор выйдет конструктивный.

Источник: https://ru.valdaiclub.com/a/chairman-speech/blizhniy-vostok-nakanune/