• A
  • A
  • A
  • АБB
  • АБB
  • АБB
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта
Контакты

109028 Москва, Малый Трехсвятительский пер д.8/2, стр.1

E-mail: incomm@hse.ru

Руководство
Руководитель Школы Зверев Сергей Александрович

8 (495) 772-95-90 (доб. 22851)

Заместитель руководителя Школы Мордвинова Мария Андреевна

8 (495) 772-95-90 (доб. 22473)

Заместитель руководителя по административному обеспечению деятельности Школы и развитию инфраструктуры Доткулова Жанета Хызыровна
Заместитель руководителя Школы по работе с абитуриентами Афанасьева Ольга Валентиновна
Центр развития научных компетенций: Директор центра Кожемякин Евгений Александрович
Заместитель руководителя Школы по образовательной деятельности Мамонова Марина Алексеевна
Книга
Социальная теория и PR

Под редакцией: О. Н. Каширских

М.: Издательский дом НИУ ВШЭ, 2024.

Глава в книге
Влияние идей Пола Лазарсфельда на теорию и практику коммуникаций

Векслер А. Ф.

В кн.: Социальная теория и PR. М.: Издательский дом НИУ ВШЭ, 2024. С. 165.

Препринт
Privacy Versus Security in Trying Times: Evidence from Russian Public Opinion

Chmel K., Marques II I., Mironyuk M. et al.

Higher School of Economics Research Paper. WP BRP 82/PS/2021. Higher School of Economics, 2021

Сказка о тридевятом царстве, со ссылкой на Одинцово

"От автора. Все помнят вольтеровское «Если бы Бога не было, его стоило бы придумать». С этой сказкой  так и произошло: ее не было, поэтому пришлось придумать"

От автора. Все помнят вольтеровское «Если бы Бога не было, его стоило бы придумать». С этой сказкой  так и произошло: ее не было, поэтому пришлось придумать.

   Шел снег. Не первый и, как выяснилось потом, не последний. Я просиживала второй час в ожидании инсайта. Инсайт задерживался. Без мыслей и намерений в голове я поплелась к вокзалу. Очередь за билетом «Ну, хоть куда-нибудь!» слишком медленно двигалась, глаза ухватились за надпись «6 путь 1 платформа», а ноги перепрыгнули через турникет. Размышления о женщине в будке и ее миссии в этом мире прервал телефонный звонок:

- Привет! Ты где?

- На Белорусском вокзале…

- Хм... Куда едешь?

- … эээ… в Одинцово – «Почему бы и да?» пронеслось в голове «Ведь мой поезд там останавливается?»

- … что ж. Дома сегодня будешь?

- Как сложится.

- Ясно. Удачи.

- Ага.

Длинные гудки.

   Вот ведь как бывает. Значит Одинцово. Теперь у меня хотя бы есть направление. Там у нас общага. И не просто общага, а (произносится благоговейно, с трепетом и страхом) Одинцово! Имеющуюся жизнь я провела под родительским кровом, но отсутствием личного пространства не страдала. Потому состояние ВШЭшных общежитий меня особо не тревожило. Но про Одинцово просто невозможно было не знать. Все ждали его открытия… Одни потому, что это Эдем, другие потому, что Гоморра. Ему предрекали стать славными Афинами (рассадником демократии, справедливости и риторики) или Помпеями (курортным городишкой с доступными будуарами и выпивкой, и прославиться лишь днем своей гибели). Старшекурсники ждали момента сдачи здания, чтобы иждивенцы-перваки съехали, перваки потому, что там будет ванна, интернет, спорт зал и свой угол. Администрация, потому что нехорошо получилось – один из самых престижных вузов страны (или мира, пока не разобрались), а жаждущих знаний негде поселить! И вот свершилось: якутчане, хабаровчане, иркутяне, томичи, пермяки, тюменцы, казанцы, астраханцы, самарцы, саратовцы, волгоградцы, ростовцы, краснодарцы, питерцы, архангельцы, Новгородцы, туляки, электростальцы, воронежцы, калужане, муромчане, куряне и орехово-зуевцы (*это было сложное лингвистическое упражнение, выполнял коренной житель Рио-де-Жанейро, получил «отлично». Прим. автора) заехали в свой новый дом.

   Электричка замедлила свой итак ползущий ход, сквозь шипение динамиков раздался устало-смирившийся голос машиниста: «Одинцово». Голос замер на середине последнего «о», шипение, немного промедлив, тоже удалилось. Кажется и мне пора. Двери электрички шумно отворились, представив мой растерянный вид на осуждение спешащим работягам. В голове со скрипом задвигались мысли в поисках ответа – середина недели. Ну конечно! А это означает не только, что меня за прогулочно неспешащий шаг и любопытные взгляды ненавидит всяк и каждый, но и то, что Одинцово я застану в самый разгар будничной жизни.

В вагоне со мной ехали однокурсники, а совместное преодоление возникшего препятствия (турникет и обвиняющий как минимум в трех из семи смертных грехов взгляд милиционера) предопределило мою компанию и по дороге в общежитие.

- Так и что, здесь только первокурсники живут?

- Ну да… Есть исключения, но они только подтверждают правило. 

   Кто же захочет оставлять обжитое местечко… дом, друзья, прикроватный коврик… «Они сюда и не хотят, они считают Одинцово – это *censored*. У нас на кухне общей даже табличка такая висела, там в стихах написано было, чтобы типа выключали конфорки, а то случится пожар, а если случится пожар, то где будем жить? В Одинцово?» - подтвердила мои догадки знакомая. И тут как гром среди ясного неба! Простите – штамп. Лучше тогда так: и тут как Хакамада – президент! Это же общага, где одни перваки. Ни тебе дедовщины, ни призыва халявы перед пропитой сессией! Да что там, большинству еще алкоголь в магазинах продавать не должны. Мысль, почувствовав базис, принялась возводить надстройку: Ведь никто их уму разуму не научит, общага – это же СССР в чистом виде, там все на традициях пролетариата держится. Сколько анекдотов, приговорок, мифов, сказок, надежд загублено. Вот она the Перестройка: вроде пожили пол года еще в настоящей русской общаге (это кто в общаге жил, а те, кто в гостинице какой-нибудь, и того лишены), вроде и от родителей много слышали, вроде и знакомые рассказывали и с друзьями только об этом и говорим, а уже не то. Своя квартира, ванна, вешалка у входа (хотя ее иногда по старой привычке крадут соседи), ключи от каждой двери, датчики дыма на потолке и от свежевыданного белья вкусно пахнет.

- Так что заходи попозже, мы щас в магазин за продуктами сходим, себя в порядок приведем, ну ты понимаешь.

- Ага, ждите через пару часиков.

   Вроде обычный квартал спального района: дома стоящие по периметру аккуратного прямоугольника, в центре детские площадки, садик, школа гаражи. А тут, надо же!, в центре неустойчивый на вид, как карандаш, воткнутый в песок, дом. Ну, высотка не высотка, но в духе современного городского зодчества: земля дорогая, так что на земле строим мало, воздух дешевый, так что в нем строим много. Но дело даже не в том, что по законам физики «это» должно было накрениться, когда в одной из квартир все дружно пошли на кухню, а в том, что когда «это» стоит на месте привычного глазу футбольного поля, кажется, что перед вами памятник, этакий обелиск, выставляемый напоказ. А поток студентов, возвращающихся домой, играет здесь роль совершающих паломничество, любопытствующих, сомневающихся и туристов.

   Не знаю, что точнее описывает вид, с которым я проходила через турникет на входе: «С фотоаппаратом я бесстрашен» или «Наглость – второе счастье», но в нем точно было что-то от «Я знаю, что делаю, и вы – жалкие смертные – меня  не остановите!»

   Голова наполнилась мыслями и планами, вопросами и ожидаемыми ответами. Только вот, куда со всем этим идти? Пока лифт собирался с силами, чтобы встретиться со мной (судя, по времени он не раз отрепетировал перед зеркалом свое поведение, внимательно подбирая звуки и внешний вид кнопок), я перебирала контакты телефонной книжки: «Я в Одинцово, ты дома? Отлично я щас загляну. Какой этаж?»

   Лифт нервно остановился на выбранном этаже, дверь индустриально шумно съежилась, приглашая выйти. Два одинаково непривлекательных направления: «направо» или «налево». В тот момент я еще не знала, что нахожусь в спинном мозге этого организма и принципиально не важно куда выходить: вокруг одна и та же рыхлая соединительная ткань. В голове пронеслось ироничное «Давненько я налево не ходила» и я оказалась в коридоре. Так вот как оно здесь оказывается устроено! Просто этаж с пятью трехкомнатными квартирами. В каждой своя кухня и два сан. узла.

   Мне, как гостю, истосковавшиеся по роли хозяев дома студенты, были рады. Впрочем, со своими обязанностями они отлично справлялись. Сначала забрела к девушкам. Там кухонная возня, аппетитные запахи и звуки (* автор искренне полагает, что звуки тоже могут быть аппетитными, а если вы так не считаете, автор настаивает на личной встрече и совместном ужине. Прим. автора).

- Смотрю, вы здесь уже обустроились. Когда вы заехали?

- Неделю назад. Тут хорошо.

- Что совсем никаких претензий?

- Ну…

- Говорят с Интернетом проблемы.

- Да, интернета нет. Пока народу было мало, еще был, а теперь его просто нет. Чай, кофе?

- Нет пасиба… а добираться до универа удобно?

- Привыкли уже.

- А мне даже быстрее.

- Ясссно. О свисающих со стен обоях спрашивать не буду, и так понятно, что это не эстетическая прихоть жильцов. А где мужчины то?

- Так они выше живут. Но мы здесь нормальных не видели (смеется, но, как известно, в каждой шутке…).

- Пойду, поищу. Пасиба за прием! Кланяюсь в пояс! В следующий раз обещаюсь не с пустыми руками!

- И на ужин с нами не останешься?

- И на ужин не останусь.

- Да ты не думай, что мы здесь голодаем!

- Да и вы не думайте, что я сюда есть приехала, – «Хм…» в этот момент я задумалась о мотивации к поездке, но ответ не пришел вовремя, а ждать не было возможности.

- Вот все вы так говорите, а сама, небось голодная!

- Убегаю, пока не накормили. Удачи и приятного аппетита.

- Заходи еще.

   В межквартирном коридоре я почувствовала удовлетворение от полученной информации. Но ведь не все девушки живут так. Я знаю, я видела! Есть и те, кто не готовят всей квартирой, кто живет свой сугубо индивидуальной жизнью, у кого на кухне у каждой свой фильтр для воды, а у кровати пухлый ежедневник и недоделанный месячный баланс.

   В каждой квартире свое «особенное». Это «особенное» получается из уникального (в смысле неповторимого, единичного) сочетания характеров, темпераментов, талантов и настроений. Сидя на кухне одной из квартир, я слушала, как две гитары играют английскую балладу. Случайно открыв дверь не в ту квартиру, я увидела с десяток раздетых до пояса парней, наклонившихся над несчастным ноутбуком, издававшим вопли ужаса и хард рока. Проникнув под видом социально значимого дела в квартиру, я оказалась среди юных созданий, замотанных в тоги из полотенец, делающих себе педикюр за разговорами о парнях. Фотографируя вид с общего незастекленного балкона, я слушала громкие приветствия и восторги, смешанные с незначительными протестами, от группы жильцов, вышедших поиграть в снежки (или, судя по грязи под их ногами, просто проветриться) и правда считающих, что я их фотографирую.

   Уже за полночь я *дословно с английского* нашла себя в комнате, наполненной проводами, ноутбуками и парнями. Вновь по третьей справа извилине пронеслась ироничная мысль «Малина». Здесь я непросто узнала, что интернета нет, но и почему его собственно не может быть, кто виноват и что с тем, кто виноват, надо сделать. Лифт, как оказалось, опаздывал на встречу не только ко мне. Мебель двигать нельзя – мое предположение про крайнюю неустойчивость строения было рассмотрено и доказано, разве что эксперементально не подтверждено. Наверное, по этой же причине нельзя ничего вешать на стены: «А вдруг?». Хотя я допускаю, что нельзя, потому что это одомашнивает пространство, следовательно, обнадеживает жильца, это как платить за общежитие на четыре года вперед – самонадеянно.

- Так… все сюда… - произнесено не властно, но значительно – Господа! Нам нужны щеколды. Штуки три.

- Да, определенно да, ага, абязательно – со всех сторон.

- Господа! Наливайте же воду в фильтр, еже ли видите, что он пуст.

- Хорошо, правильно, имеет смысл, абязательно.

- Господа! Не будем же ставить тарелки на разделочный стол, ведь еже ли потребуется чего-нибудь разделать… - мысль не потребовала завершения.

- Мудро, справедливо, важно, абязательно.

- Господа! На день студента гуляем с размахом души русской?

- Не то слово, ессесно, а есть альтернативы?, абязательно.

- Господа! Собрание окончено, все вольны заниматься своими делами.

   Что ж и мне пора.

Первая попавшаяся свободная постель.

Чистое белье, застеленное впопыхах.

Три часа младенческого сна.

Пропахнувшая вчерашним днем мятая одежда.

До боли в мимических мышцах самодовольная улыбка.

«До свидания» невыспавшимся охранникам.

Электричка.

Москва.

Метро.

Университет.

Первая пара.

Лекция.

Сон…

 

P.S. Броуновское движение мыслей прерывает телефон.

- Я слушаю… - язык неохотно исполняет свои функции.

- Одинцово горит.

- Хм…

- Хорошего вечера.

Длинные гудки.

Вот оно как… Не знаю как в Эдеме, а в Афинах то точно пожары бывали, ну а про Гоморру и Помпеи я, пожалуй, промолчу.

Екатерина Яковенко