Изменчивая неизбежность, или каковы границы созидательного разрушения

Колонка декана Факультета коммуникаций, медиа и дизайна Андрея Быстрицкого о том, что пандемия в любом случае пройдет, и человечество столкнется с изменениями. Но с какими именно — неочевидно.  

Коронавирус предполагается рассматривать как своего рода замену третьей мировой войны.

Пандемия пройдет. Так или иначе. С большими или меньшими потерями. Рано или поздно. Но в самом ли деле изменится мир, да еще в лучшую сторону? Изменения неизбежны. Но вот какие?

Как ни странно, но в целом человечество оптимистично. Тревожно, завистливо, часто очень злобно и жестоко, но притом – оптимистично. И правда, для оптимизма есть основания. Но было бы неразумно отрицать, что и для пессимизма существует почва.

Во многих сегодняшних рассуждениях о влиянии коронавируса звучит мысль, что разрушительность коронавируса содержит в себе и то, что можно назвать созидательным разрушением. Всякий кризис ломает старое и расчищает дорогу новому, открывает путь для солидарности и кооперации людей.

Предполагается, что в результате вынужденного снижения традиционных форм активности: путешествий и иных форм мобильности, личных контактов, многочисленных собраний – от молебнов и концертов до политических митингов и демонстраций и тому подобного – разовьются формы взаимодействия онлайн, без физических личных контактов. Это затронет все сферы жизни. Образование, торговля, наука, медицина и еще многое другое в значительной степени переместятся в новое виртуальное пространство. И это подтолкнет новые технологии. Оформятся новая трудовая философия и этика, новые принципы ведения дел. Сложатся новые бизнес-модели, изменится характер потребления ресурсов и т.д.

Еще одним проявлением созидательного разрушения предполагается считать усиление, своего рода мобилизацию человеческой солидарности. Трудные времена, дескать, способствуют проявлению лучших человеческих качеств. И вообще всякая модель мирового порядка – а это одна из высших форм человеческой кооперации – является результатом крупных кризисов, как правило, войн. Коронавирус в этом смысле предполагается рассматривать как своего рода замену третьей мировой войны, как некую прививку страха, необходимого для выработки новых общемировых порядков. Так было, считается, после Тридцатилетней войны и Вестфальского мира в ХVII веке, так было после Наполеоновских войн и Венского конгресса, наконец, так было после Второй мировой войны и ялтинской встречи союзников. Ялтинский мир явно закончился, в последние годы все сильнее были слышны ноты своего рода паники: прежний мир разрушается, новый никак не возникает, число конфликтов разного типа множится, мировое регулирование явно неадекватно уровню глобальной взаимозависимости. В общем, мы на пороге глобальной катастрофы, возможно, мировой войны. Можно вспомнить, с каким ужасом обсуждалось в начале года противостояние Ирана и США, обострившееся из-за атаки на генерала Сулеймани.

И потому коронавирус стал восприниматься как своего рода триггер разрядки неопределенных страхов людей перед будущим через их концентрацию на одной, общей, всех сплачивающей проблеме. Следовательно, делается предположение, что после коронавируса людям будет легче переустроить мировое самоуправление и вообще миропорядок. Вроде как время пришло. И цена этого, замечают некоторые, хоть и велика, но не чрезмерна. В самый раз, так сказать.

Но выраженный выше оптимистический взгляд, во-первых, всего лишь гипотеза, и, во-вторых, явно существует и пессимистический подход.

И его основания, увы, вполне очевидны. Прежде всего это крайне сложное, противоречивое устройство колоссального современного человечества. 7,5 млрд людей живут очень по-разному, в условиях невероятного социального, экономического, технологического и культурного неравенства. Причем это неравенство существует не только между странами, но и внутри самих стран. Вообразить себе, что вся эта масса сумеет сравнительно быстро трансформироваться и приспособиться к новым формам жизни, весьма затруднительно. Еще важнее то, что пока на горизонте не столько новое процветание, сколько новый кризис и угроза обнищания из-за того, что целые сферы экономики фактически исчезают. А в условиях взаимозависимого мира это означает определенный ущерб и для других отраслей.

И потому прежде перехода к невероятному миру онлайн нас могут ждать колоссальные социальные волнения, которые в состоянии не объединить мир, а скорее расколоть его. Снижение уровня жизни, безработица, изоляция представляют настоящую угрозу политическим режимам, и, значит, даже такому неполноценному миропорядку, как сегодня. Квадрокоптер с доставляемыми продуктами просто не долетит до потребителя, потому что другие, уже одичавшие потребители собьют его умелым броском кирпича, а если промахнутся, то просто придут по адресу доставки.

Как ни странно, главная проблема в том, что политическая элита мира пока только – и это в лучшем случае – разворачивается, думает – если думает, конечно, – о том, каким образом системно реагировать на происходящее. Увы, логика борьбы с эпидемией предполагает разделение, снижение уровня контактов, в пределе – абсолютную изоляцию. Указанная изоляция при всех возможностях онлайн-общения означает непременное ухудшение экономического положения. А пандемия быстро не закончится, ее придется еще долго пережевывать. Так распорядились боги и медиа, паразитирующие на панике, и с этим ничего поделать нельзя.

В сущности, главный вопрос сегодня – а есть ли план выхода из кризиса? Как долго мы еще можем самоизолироваться и как оттуда выкарабкаться? Если оптимисты правы и есть созидательное разрушение в нынешней истории с коронавирусом, то главным проявлением новой созидательности должен стать план восстановления всего мира, его – в оптимистическом варианте – обновления и улучшения. В отсутствие широкого взаимодействия нас может ждать еще большее разделение мира, понижение уровня связей, примитивизация жизни, деградация людей, рост агрессии и конфликтов именно в силу углубления противоречий и разрыва между стандартами жизни.

Для этого необходима самая широкая международная кооперация, создание новых и укрепление старых институтов мирового регулирования, возможно, расширение их функций. Нынешний кризис показал, что ни ООН, ни Всемирная организация здравоохранения, ни Всемирный банк, ни другие институты не имеют ни ресурсов, ни полномочий для осуществления мирового регулирования. Все ресурсы у государств. Они, собственно, и правят бал. Правят как умеют. Выходит, кстати, у всех по-разному. Но дело не в этом, а в способности этих государств к выработке правил и механизмов мирового регулирования. И это, на мой взгляд, необычайно важно.

Мир действительно неизбежно изменится. Но вот форма этой неизбежности неочевидна. Чисто теоретически пора заниматься размышлением о новом всемирном плане Маршалла, если хотите.

У Айзека Азимова есть роман «Стальные пещеры» о мире, в котором все происходит в режиме онлайн. Все живут в своих стальных пещерах и общаются с помощью различных технических видов связи (написано было, между прочим, до интернета). Но сколь же печален этот мир. Природу человека не изменишь, хотя можно обогатить новыми прекрасными возможностями. Мы должны нормально общаться. И это неизбежно, пока мы живем. 

Полный текст и иллюстрация: http://www.ng.ru/kartblansh/2020-03-30/3_7830_kartblansh.html